Г.А. Зюганов: «Выборы превращены в спецоперацию по параличу демократических процессов».
Следующее заседание областного Совета "Союза рабочих" состоится 11 февраля 2024г с 11.00 до 13.00
по адресу: г. Иваново, ул. Варенцовой, д. 11, оф. 22-Г. Ивановский обком КПРФ, тел. 84932412022
Г.А.Зюганов: Махинации на выборах достигли предела.
У промышленных предприятий Ивановской области, при этой власти, одна перспектива - банкротство.
Серые будни и тусклые праздники ивановских «креаклов». Вместо рецензии на мультимедийный фильм «Д. Г. Бурылин: музей – моя жизнь»
Пресс-центр Ивановского обкома КПРФ.
На бескрайних просторах всемирной паутины нам предлагают «лайкать» фильм «Музей – моя жизнь», созданный в 2014 году Д.С. Докучаевым и выставленный на конкурс сезона 2015/2016 гг. на фестивале под издевательским для русского уха названием «Музейный гик».
Дискретность сознания – от латинского discretus – разделённый, прерывистый), прерывность; противопоставляется непрерывности, недискретности. Нарушение мыслительной функции, неспособность выстраивать логические цепочки, устанавливать причинно-следственные связи, использование взаимоисключающих утверждений (из словарей).
Фильм основан на исследовании жизни и деятельности Д.Г.Бурылина А.А.Додоновой. Использованный Докучаевым художественный приём, если его можно назвать художественным, напоминает опусы С.Курёхина, в которых документальные кадры сопровождаются текстами, утверждающими полнейшую чушь.
Для вящей убедительности исторической подделки в фильм приглашены записные фальсификаторы истории родного края: Кирилл Балдин, который «необычности» Бурылина приписывает поставки его предприятиями на оборонные нужды государства в военное время, и Александр Семененко, воспевающий бурылинскую страсть обладать древними сокровищами под девизом «или всё, или ничего».
Загадочная фигура, прям-таки штучный товар, – этот трутень на шее нищего народа большую часть экспонатов своего музея добывал в праздных путешествиях по различным городам России и за её пределами: в Австрии, Германии, Греции и Египте, Италии, Палестине, Франции, Финляндии. Там в антикварных магазинах и музеях Бурылин покупал вещи. «Он покупал вещи всюду, – вещает голос, – иногда предметы прибывали в Иваново-Вознесенск много позднее нового владельца». На теплоходе общества «Царь» Д.Г. путешествовал вместе с супругой в течение нескольких недель. Какая идиллическая картинка! Вот только диктор забывает сообщить нам (это ему даже не интересно), в какие суммы выливались эти барские увлечения и развлечения. Например, покупка знаменитой бурылинской мумии была сопряжена с такими расходами, что потребовались дополнительные вложения сверх «сметы».
Чуть ранее голос за кадром нам сообщал, что «сложившееся мнение о том, что Дмитрий Геннадьевич был крепким промышленником, чаще всего противоречит имеющимся фактам и документам». В фонде Бурылина хранится огромное количество доверенностей на ведение дел. «Д.Г. доверяет то закупать, то продавать, а то и вовсе управлять тем новым производством, которое он покупает у Новикова в 1909 году. То есть он по возможности старался не очень управлять своей промышленностью». Г.Карева выражает свою глубокую уверенность в том, что Бурылину давал советы, причём в очень жёсткой форме, по управлению хозяйством его старший брат, который «был промышленником до мозга костей». Очевидно, он очень активно вмешивался в деятельность предприятий Д.Г. Именно благодаря своему брату Д.Г. всегда оставался на плаву.
В то же время в завещании Д.Г.Бурылина записано: «Означенное собрание впоследствии должно быть достоянием нашего родного города Иваново-Вознесенск и никогда не должно быть распродано или расхищено. Приобреталось оно с большой нуждой и трудами». Чьими трудами и чьей нуждой, не уточняется.
Переживать за сохранность коллекции ДГ начал сразу же после Февральской буржуазной революции. Бурылин искал возможность передать свой музей различным научным учреждениям в России. Но этого не случилось. Случился «октябрьский переворот». Так ведущий окрестил великое событие всемирного масштаба – освобождение Труда. Далее он говорит, что «Бурылин потерял всё, чего добивался своим трудом» (Sic!).
Цитирую текст за кадром: «Диктатура пролетариата оказалась безжалостной к бывшему промышленнику и заводчику. В марте 1918 года фабрично-заводской комитет, созданный на его же фабрике, потребовал отставки владельца. Спустя ещё год фабрику национализировали, описали личное имущество, и человек, сделавший для города многое, остался без средств к существованию». И чуть позже: «Самым большим ударом для Бурылина была потеря музея, который также национализировали».
Что значит, национализировали? Сделали доступными «для всеобщего обозрения». Не этого ли добивался собиратель? Ах, да. По фильму выходит, что он не желал свои сокровища показывать рабочему люду, «быдлу», не имеющему души. Выспренние слова в титрах, с которых начинается фильм, заставляют нас так думать. Самое интересное, что музей советской властью был сохранён, а голос за кадром, передёргивая, утверждает, что Бурылин «всё потерял».
Далее нам сообщают, что основателю (внимание!!!) «предложили остаться в должности хранителя. Бурылин (внимание!!!) согласился». Если предложили должность, следовательно, музей существовал. Как вышеозначенный основатель мог при такой должности остаться без средств к существованию, также не очень понятно. Вполне себе хорошая должность, да ещё рядом с любимыми экспонатами. Вот только представители новой власти рабочих резко ограничили его возможности вести привычный образ жизни: жить за чужой счёт, путешествовать за чужой счёт и прочее за чужой счёт…
«В конце 1923 года его выгнали из родового дома, и он поселился с семьёй в доме зятя на Воробьёвской улице. Затем Бурылина обвинили в сокрытии музейных ценностей, а в 1924 году отстранили от должности главного хранителя».
Ну, здесь всё понятно. Видимо, бывший г. Бурылин, находясь на посту главного хранителя и пользуясь неограниченными возможностями, злоупотребил доверием народа. Стал подворовывать. Это свойственно представителям буржуазии. Это её родовая болезнь – отнимать у трудящихся и присваивать себе. Его ОТСТРАНЕНИЕ свидетельствует только о том, что доказанный проступок незамедлительно был наказан органами, защищающими национальное достояние – не то, что происходит сейчас, например, с г.Сердюковым, прозванным в народе Табуреткиным.
Этот удар сердце опозоренного 72-летнего господина не выдержало и 13 сентября 1924 г. остановилось.
Далее идёт очень любопытный комментарий. Бурылин просил сохранить целостность музея, не разрушать экспозицию. Но советская власть по ряду причин была вынуждена рассредоточить коллекцию. Профессор Григорий Смирнов утверждает, что «модель сознания Бурылина в полной мере отражена в коллекционной экспозиции, в этом коллекционном синтезе». Этот «синтез» мы видим на кадрах, запечатлевших залы бурылинских выставок. Скопление вещей, нагромождение экспонатов: никакой структуризации, вещи довлеют над зрителем, стремящимся как-то осмыслить увиденное. Бурылинские экспозиции (по сути – провинциальная лавка старьёвщика, да просто кладовка, выставленная на всеобщее обозрение) не помогают ему, а подавляют его сознание, замусоривают его. Советская экспозиция музея стремилась представить собрание, разделив его на тематические разделы. Помню из детства – Природа, Техника, Нумизматика, Искусство и прочее.
Сегодняшняя экспозиция, якобы возродившая бурылинскую, пользуется уже новейшими веяниями музейного дела, но и она показывает не достижения человеческой мысли и таланта, а мещанский узколобый быт богачей, замкнутый на вещизме. Мол, смотрите, плебеи, как элита жила, и преклоняйтесь с придыханием. Вот идеология нынешней экспозиции.
В самом деле, теперешний музей есть форма материализации сознания Д.Г.Бурылина – (внимание!) ОВЕЩЕСТВЛЕНИЕ. И многократное употребление профессором философии умного слова «эйдосы» (почему бы не сказать по-русски – образы) не поможет завуалировать эту материализацию.
Ну и напоследок. Об имени основателя музея, которое «если и не находилось под запретом, а игнорировалось. Потребовалось более полувека, чтобы общественность и власти города смогли осознать уникальность этого явления провинциальной России».
Не вызывает сомнений, что сегодняшняя власть не народная. В фильме прямо говорится «власти города», как будто это посаженная сверху, навязанная нам власть, чуждая нашим чаяниям. Теперь она занята осознанием значимости для себя таких «героев», как Бурылин, Гарелин и прочая, и ставит и ставит им памятники, финансируя их из бюджетных средств. Нынешние временщики совершенно игнорируют запрос общественности на установку памятника нашему отважному земляку маршалу А.М.Василевскому, и оставляют в небрежении памятники В.И.Ленину и М.В. Фрунзе, памятник Борцам революции на одноимённой площади, мемориалы «Кладбище старых большевиков» и Первого Совета на Талке.
Да и помилуйте, новая власть очень мягко обошлась с Бурылиным, представителем эксплуатирующего меньшинства, который следовал идеологии и практике разделения человечества на две цивилизации – богатую и бедную, как написано в титрах с нескрываемой брезгливостью, «фабричную», – отделяя себя от жителей посада, то есть тех людей, которые и создавали своим непосильным трудом все их богатства. Разве власть трудового народа должна забыть все несчастья, перенесённые простым людом на фабриках Бурылина и других фабрикантов? Разве она должна была забыть тот факт, что для постройки нового музея были изгнаны из своих домов и с земли по ул. Ивановской и Александровской жители, работники фабрик, без всяких компенсаций?
Советская власть просто возвратила народу то, что ему по праву принадлежало.
Ну, а нынешняя власть опять стремится отнять у трудового народа всё, что можно, не стесняясь при этом самой оголтелой лжи, подтасовок, подменяя понятия и скатываясь к клиническим проявлениям, таким, как дискретность сознания (см. эпиграф).
Елена Панюшкина
