Пойдём по миру или будем бороться?

• 

Подробности

Категория: Рабочее движение

Создано 06.07.2015 19:40

Опубликовано 06.07.2015 19:40

Просмотров: 2777

Диалог с бывшей ткачихой.

Разговорилась я как-то по дороге из поликлиники с попутчицей. Разговор коснулся здоровья. Женщина была ещё не старая, но очень измождённая и чувствовала она себя неважно. Оказалось, что она – бывшая ткачиха.

– У меня разряд, стаж. Но работаем на дядю. Совмещаем смежные профессии за одну зарплату. Там ты и уборщица, узловязальщица, отрывщица, сноваль. В любой момент тебя могут поставить на упаковку, на перемотку канта. Надо знать ещё смежные профессии.

Раньше на Самойловской, на меня работали отрывщица, сноваль, вязальщица, поммастер. А теперь на хозяина работаем, считай, всё в одном, – за одну зарплату. Там вязали машинкой, привязывали основу, а здесь руками надо. Стоишь, как машинка. Тяжело, ужас. Я два года поработала, я в свои двадцать лет так не работала, как здесь в свои сорок.

Там у меня выходило 280–300 рублей, я себя считала богатой. А здесь за 15 тысяч бегаешь, не устраивает – иди ищи другую работу.

– Работники, сами не организуются?

– А зачем? Кому чего надо?

– Права свои защищать.

– Ой, таких не любят. Их в первую очередь стараются уволить, чтобы рот не разевали. Когда устраиваются на работу новый работник, его предупреждают, поменьше обсуждай начальство, поменьше болтай, здесь таких не любят.

– А между собой работницы дружно живут?

– У нас на бывшей фабрике Жиделёва был дружный коллектив. Но чужих не любили. Бывало, приходят новые девчонки, к ним очень долго приглядываются. Смотрят. Человек начинает всё узнавать, начинает всё обсуждать, высказывать. И всё больше и больше высказывает, чем недоволен. – Ну, такая здесь долго не задержится… Помалкивала бы да работала… Вот и всё.

– А понимания нет, что если все дружно пойдут к работодателю, можно чего-то добиться?

– Был такой случай. Мы попросили сделать нам душевую кабину.

– Вы все вместе просили, или кто-то за вас?

– Да, мы собрали подписи. Там больше 34^о жары, пылища, работаешь по 12 часов, вся пропотеешь, как лошадь. В транспорте едешь – воняешь. А некоторые живут в частном секторе, в той же Кохме, они вообще немытые ходят. Он нам поставил корыто для мытья ног и сделал душевой краник, поставил бойлер, чтобы греть воду, – и занавесочка. Туалет один с мужиками – две кабинки на весь коллектив. Мужики и бабы ходят в один туалет и моются в одном душе. Хочешь – мойся, хочешь – стесняйся дальше.

Здесь аренда дорогая, крыша течёт. Он уехал, то ли в Шую, то ли в Тейково.

Страшно было работать. Могло бы и долбануть током, когда дождь идёт. В Кохме на ткацкой фабрике однажды так потолок упал. Хорошо, все были на пересменке, вроде, никого не задело. Прямо в цеху рухнул потолок. Промачивало, промачивало, – и рухнул. Цех, конечно, закрыли.

И у нас везде вёдра стояли. И мы также боялись, что однажды рухнет потолок. Пол сырой, можно поскользнуться, упасть. Что угодно может быть. Все ноги переломаешь – по всему цеху вёдра.

Работали, как волы. А сейчас всё отваливается. В почках – песок, глазной врач тоже нашёл что-то, просили прийти ещё.

– А на что живёте?

– Пока муж выручает, но ворчит. А я говорю, – а я что сделаю? Будто я приду, и мне сейчас всё дадут, да? Я надеюсь на группу по высокому давлению, хоть третью, рабочую. Всё хоть какие-то копейки.

– Если к вам в коллектив придёт кто-то с улицы помочь организовать профсоюз, как такого человека встретят? Послушают ли?

– Сейчас каждый сам за себя. Сейчас народ совсем другой, он ни на что не надеется и ни во что не верит. На Жиделёва я работала на дядю, там никакого профсоюза не было. В Кохме – тоже на дядю. Тоже никакого профсоюза.

– А вот нет понимания, что надо собираться и вместе бороться. Лапки сложили?

– Сейчас так – помалкивай – дольше продержишься. Вот и всё.

– Ну продержишься, а он тебе зарплату 10 тыс. сделает… Тоже будешь помалкивать?

– Многие уходили из-за того, что наказывали за всё подряд. У нас у одной работницы умирала мать. Она не вышла на смену. Так он ей что сказал: – Я тебя лишу на тысячу рублей, и ты мне ещё отработаешь. – Она ему говорит, а почему я должна вам работать бесплатно?

Если идти против хозяина, настаивать на своём, то хозяин запугивает: – я тебе сделаю так, что ты вообще никуда не устроишься… У него связи, у него миллионы… Он меня со света сгноит. Я когда на Жиделёва устраивалась, мне шепнули, сразу предупредили: Аня, ты девчонка хорошая, постарайся так, чтобы нигде ничего не было – везде глаза и уши. Мало ли кто что услышит. Потому что все были недовольны, все. И все старались говорить только меж собой, с теми, кто дружит, со своими, надёжными товарищами. Меж собой – шу-шу-шу только. Не дай бог, если кто-то чужой сидит, чтоб дальше не пошло. Это ужас. А вы говорите – профсоюз…

Вот он захотел, – цех закрыл, и открыл в другом месте. Он и говорит: «Не надо, не ходите работать, я других наберу. – Вот и всё. – Безработных много. И они ещё в Тейково мне будут работать не за 15 тысяч, а за 12». Ему ещё выгодней. Считай, аренда дешевле, да и зарплату будет поменьше платить. Красота. А уж на работу он ездит, когда захочет. Может и утром, и днём приехать, может вообще не приезжать.

– А у вас мастер или начальник цеха, они защищают интересы хозяина?

– Конечно, размечтались... Когда мы по 15 получали, у мастера было около 30 тысяч.

Однажды был случай. По этим станкам норма – на группе 8–12 станков в обслуживании одной ткачихи. 12 станков – это уже увеличение нагрузки. Мастер мне говорит: Включай тридцать два. – Я говорю, – я не управлюсь, что я лошадь, что ли? – Включай, а то мне премию не дадут.

Я говорю: Так… А насчёт премии – поподробней. – И сразу рот заткнул. Проговорился.

Если включу 32 станка, а ему премию дадут, а мне – …

Вот так и работаем. Всё здоровье осталось на фабрике. А мне ещё пятидесяти нет. Сегодня скорую с утра вызывала. Давление зашкалило, а у меня талон к глазному. Поднакололи, вот и попёрлась. А голова всё равно чумовая.

Я теперь в поликлинику, как на работу, хожу.

– А есть у вас такие знакомые, кто мог бы к нам прийти для того, чтобы организовываться.

– Да они не будут организовываться. Они все ушли на другие предприятия. Ивановские все. Когда хозяин цех закрыл, – куда идти? Надо работу искать. И люди разбежались – ткачихи, у которых стаж больше 20 лет. Кто-то на пенсию ушёл. Но сейчас не любят того, кто борется. Он мне даже угрожал. Мне с ним надо было разговаривать с адвокатом.

– А какие пенсии ткачихам сейчас начисляют?

– Вот бы самой получить, я бы знала… Тысяч 10–12. Сейчас 7600 рублей – минимальная. Но и жизнь дорожает.

Я выросла в Советском Союзе и работала на фабрике им. Ф. Самойлова. У меня здесь отец работал. Были фабком, завком, которые нам помогали в трудных случаях.

Наш теперь камер наблюдения понаставил. Мы говорим между собой – он бы лучше нам зарплату добавил… Станки нам прибавляет, а на зарплату денег нет. На камеры деньги нашлись. А к нему идём работать, потому что где-то же надо работать. А зарплаты у нас в Иванове не ахти какие.

Большие зарплаты в Думе, у больших начальников…

– А работают у вас молодые ткачихи?

– Молодых сейчас нет. У нас одна пришла – 38 лет. Самая среди нас молодая. Она училась и работала ткачихой в Наволоках, а потом устроилась к нам в Иваново. Ей тогда неправильно посчитали декретные, и она более полгода работала бесплатно, чтобы возместить эти деньги хозяину.

У нас практикуются подписки о неразглашении сведений о зарплате и прочих. Если тебе начислили неправильно зарплату, то ты даже не имеешь права поинтересоваться и спросить вплоть до увольнения. Чтобы не болтали. Она и помалкивает. У нас уже и цех закрыли, а она всё ходила отрабатывала.

Когда ткачихи работают в паре, они должны и зарплату получать копейка в копейку. И если у одной 16 тыс., а у другой – 20. Разница огромная. Обычно разница была в тысячу–полторы. Ну пусть в две тысячи, если ты по выходным батрачила. Можно было работать, чтобы у тебя выходило не 15 смен, а, к примеру, 18. Смена – это где-то 1200–1600 рублей. Значит, получается, что зарплата у тебя не может быть больше, чем 18000 рублей.

То есть 15000 плюс все доработки. Надо пахать весь месяц с одним выходным, чтобы получить 18000 руб. Можно вылезти из кожи, а заработать всё равно не дадут.

Ну, лишние три тысячи ты заработаешь…

Конечно, она будет молчать, будто её всё устраивает...

У нас на Самойловской перед развалом сделали фонд мастера. Получалось так, что кто с мастером в хороших отношениях, сюсюкается, тому он и премии выписывает. А кто-то и по году, и по два может ходить без премий. Вот так. А подлизы и доносчики, – они и получают.

– Вот посмотрите, у эксплуататоров и звонки, и мастера на них, они против вас сплотились. А мы? – А мы, рабочие все разрозненные, разобщённые, каждый сам за себя. Вот и думайте, что нам нужно делать сейчас. А им только того и надо, чтобы рабочие между собой все переругались, и каждый был в одиночку против хозяина.

– А я не верю, что наступит коммунизм.

– А почему? Посмотрите, что сейчас делается.

– Да, народное добро всё разбазарили.

– В 17-м году люди сами власть взяли. Сами. У них такие же были условия работы,

– А у нас Путин добавляет только своей полиции и военным да банкам. Правильно?

Сколько времени прошло. Около 30 лет. Пришло новое поколение, которое думает, что так будет всегда. Их всё устраивает, им на всё наплевать. Они не знают, что может быть как-то иначе. Они школу, институт заканчивают, – а работать-то негде.

Раньше закончил институт, – тебя обязательно трудоустроят, да ещё квартиру дадут. Они же этого никогда не видели. Они считают, что так и должно быть, что тяжело устроиться на работу, какие-то проблемы, они так выросли. Я своей дочке начну рассказывать, а она отмахивается, будто я ей сказки рассказываю. И ей становится неинтересно. Она говорит, что такого всё равно не будет. Потому что она все свои 20 с небольшим лет прожила при этой власти и при этих порядках.

– Так она живёт при власти, которая проедала наше советское наследство, но оно заканчивается. Дальше будет только крах.

– Да конечно. Ещё Путин хочет газ в Турцию вести. Нефть, газ продаёт, а что у нас останется? Ничего не останется. Пойдём по миру, без света, без газа.

Послесловие.

Через два месяца после нашего разговора в СМИ появилось сообщение о том, что возобновляется банкротство «Новой Ивановской мануфактуры», то есть фабрики им. Жиделёва. Её руководитель, Валерий Ермилов, несколько раз совершал продажу производственного помещения на улице Жиделёва самому себе с целью замести следы должника перед кредиторами и собственными работниками, которых он эксплуатирует так, как это делали самые отъявленные фабриканты в Иваново-Вознесенске. И всё это ради собственной прибыли в сумме 199 млн. рублей – именно на такую сумму в ходе банкротства ОАО «НИМ» было выявлено имущества.

Здесь самое время напомнить читателям о том, что гражданин В.Г. Ермилов является почётным гражданином города Иваново. За что же ему такой почёт? И кого почитает теперешняя власть?

Того, кто своих работников содержит хуже скота – не заботится об условиях их работы, штрафует за малейшую провинность, платит нищенскую зарплату, стравливает между собой, грозит увольнением и преследованием самым беспокойным и любознательным. Одновременно утаивает налоговые выплаты в бюджет – огромные суммы, – занимается выводом своих капиталов в оффшоры. По сути, является злостным нарушителем российского законодательства.

Возмездие настигло Ермилова. Арбитражный суд постановил взыскать с В.Г. Ермилова убыток в размере 50 млн. рублей за «незаконную» продажу одного из зданий бывшей фабрики имени Жиделёва. Конкурсное производство продолжено до 17 августа 2015 года.

Если бы у рабочего коллектива, создающего Ермилову такие баснословные прибыли, был свой, рабочий, профсоюз, то ему следовало бы озаботиться и поучаствовать в суде, выставить своему работодателю иск с требованием выплатить долги по заработной плате. Самое время надавить на него и потребовать улучшения условий труда. Да мало ли чего нужно ещё работникам… Если вспомнить, в каких условиях работали советские труженики, каким действительно почётом и заботой советского государства они были окружены, то станет очевидным, что такие горе-фабриканты и «эффективные собственники» являются настоящими паразитами на теле нашей Родины.

И пора их экспроприировать и указать на дверь. А народу надо, наконец, осознать, что пора вспомнить о своём рабочем достоинстве, пора брать всю ответственность за свою жизнь на себя, необходимо создавать свои, народные, предприятия и спасать промышленное производство в Ивановской области, пока антинародная власть не лишила их последних социальных завоеваний Великого Октября.

Вот и коммунисты в торгово-промышленной палате РФ озаботились законодательным обеспечением промышленного развития народных и кооперативных (коллективных) предприятий. 30 июня Секретарь ЦК КПРФ П.С. Дорохин, исполняющий обязанности Председателя Комитета ТПП РФ по промышленному развитию, провёл заседание по теме «Народные предприятия – в каждом российском регионе». Материл на эту тему можно прочитать на центральном сайте и на сайте Ивановского отделения КПРФ за 2 июля (http://www.ivkprf.ru/novosti-ck-kprf/ps-doroxin-lnarodnye-predpriyatiya-v-kazhdom-rossijskom-regioner.html).

Беседу с бывшей ткачихой вела Елена Панюшкина.